Александра Лосева - Крылья, ноги... главное - хвост! [Книга третья]

- Может, меч оставишь? – встревожено спрашивала дриада. – Он светится… Мало ли, вдруг ты его вытащишь из ножен… рефлекторно. Вот еще – используй слух. И пожалуйста, слушайся Зверя. Я не знаю, как ощущается растворение в пещерах, и почувствуешь ли ты, что проявляешься. Зверь поймет, когда нужно возвращаться назад…

- Ясно… понятно… да, конечно… - послушно кивала головой полуэльфка.

Стив потихоньку приноравливался к краям норы на предмет быстрого ее расширения (если вдруг что), и поглядывал на эльфа. Ааронн молчал. Ни слова, ни совета, ни единой поучительной фразы. Плохи дела…

- Что мне делать, если меня поймают? – вдруг спросила полуэльфка.

- Не поймают.

- Но если вдруг? Что мне говорить?

- Ты бард, говорить что-нибудь – твоя прямая обязанность! – Зулин нервно хохотнул и виновато посмотрел на Иефу. – У нас нет времени на разработку легенды, так что лучше не попадайся.

- Предусмотрительный ты мой… - покачала головой полуэльфка и глубоко вздохнула. – Ну, я полезла. Вилка, слушайся дядьку Стива.

Совомедведь заглянул в лаз, тревожно встопорщил перья на загривке и забурчал. Видимо, ему тоже не нравилась затея с разведкой.

* * *

Не сейчас.

Иефа ползла в темноту и сырость «козявкиной норы». Голове было холодно и неуютно, хотелось свернуться комочком и заснуть. «Я сейчас увяну в буквальном смысле слова», - по привычке съехидничала полуэльфка и собралась было саркастически хмыкнуть, но передумала. Волна холода и безразличия к миру медленно катилась от затылка к сердцу.

Не сейчас. Пожалуйста.

Вот так же холодно и темно было юной Элене де Вилль в каменном мешке. Текло за шиворот, и руки, слепо шарившие в чернильной темноте, натыкались на…

Не сейчас! Пожалуйста!

Иногда натыкались на юркое тело крысы. Крысы не убегали – руки приятно пахли кровью, а тюремные крысы всегда голодны…

- Зверь… - в панике прошептала Иефа и пошарила в темноте рукой. – Зверь, ты здесь?

Сзади раздалось еле слышное шуршание, и влажный кошачий нос ткнулся полуэльфке в ладонь.

- Хорошо… - Иефа несколько раз вдохнула-выдохнула и полезла дальше. Лаз расширился, стало легче дышать, и уже через минуту полуэльфка осторожно встала на ноги и разогнулась. Зверь обтер боком бардовскую голень и вопросительно мурлыкнул. Иефа закрыла глаза, напрягла слух. Камень молчал глухо, беспросветно. «Отлично, - с горечью подумала полуэльфка. – Ничего не вижу, ничего не слышу и – соответственно – никому ничего не скажу. Просто замечательно!»

Ощущая себя полной идиоткой – как известно, нормальные барды не стоят столбом в кромешной тьме, напрягая благоприобретенный животный слух, – Иефа снова закрыла глаза, вдохнула несколько раз и коротко ухнула. Зверь у правой ноги тихо зашипел и царапнул бардовский ботинок, когда отголоски совиного крика заметались по подземелью. На полуэльфку накатил бешеный восторг: звук прыгал по пещере, как деловитый домовенок с фонарем, высвечивая неровности стен, шероховатости потолка, изгиб коридора и пасть бокового ответвления. Звук рисовал картинку, пожалуй, четче и детальнее, чем это сделали бы глаза. «Дьявол меня забери совсем – я слышу пещеру!»

Иефа саблезубо улыбнулась в темноте и мягким крадущимся шагом пошла по каменному коридору, ведя кончиками пальцев по холодной стене. Зверь, недоуменно протелепав хозяину, что пребывание в замкнутом пространстве повредило бардовскую психику, последовал за ней. Прошло около двух минут, и картинка-схема пещеры, такая четкая и понятная вначале, начала тускнеть, расплываться… Иефа прошла еще несколько шагов и остановилась. Вокруг была тьма, плотная и спокойная, такая, что поднеся руку к лицу, полуэльфка не увидела своих пальцев.

- Зверь… - фамильяр вопросительно муркнул где-то у ног. – Скажи Зулину, пусть схему чертит… На всякий случай. Если мы заблудимся, он нас по ней выведет…

* * *

- Налево, пятнадцать шагов… боковой коридор, по нему прямо… двадцать пять, нет, тридцать… развилка… пошла по левому коридору… демон Баатора, она опять ухает! Сейчас все гоблины на ее вопли сбегутся…

- А как еще ей выяснить, куда идти? – Этна нервно теребила лямку чьего-то рюкзака, не отрывая взгляда от карты, которую Зулин палочкой чертил прямо на земле (в самый ответственный момент выяснилось, что бумаги ни у кого нет, а искать подходящий заменитель времени не было). Маг выглядел слегка безумно: расправленными крыльями он укрывал от посторонних глаз тусклого магического светляка величиной с кулак, который плавал у самой земли, освещая рисунок.

- Да, этот момент я не продумал…

- Ты вообще ни хрена не продумал! – проворчал Стив. – Вот нужно будет нам срочно ломиться внутрь – как ты эту дурацкую карту с собой возьмешь? В горсти понесешь?

- Налево, прямо, тридцать, тридцать пять… сбился… А что ты предлагаешь? У тебя есть с собой письменные принадлежности? Сорок… опять налево… она так скоро полный круг сделает, будь оно все неладно…

- Зато не заблудится.

- Прямо… Сорок, сорок пять… там длинный коридор… хвала богам, хоть ухать перестала… камешки кидает… Стив, прекрати ковырять эту несчастную нору!

- Я расширяю ход, и делаю я это тихо. Это ты палочкой в земле ковыряешься, тактик хренов…

- Там снова ходы, но она не сворачивает… и камешки швырять перестала… что-то там не так… что происходит?

- Она что-то слышит, - прошептала дриада. – Она идет на звук.

- Она и раньше шла на звук!

- Теперь это чужой звук.

* * *

Иефа шла на звук. Больше не нужны были камешки, мелким стуком рисовавшие пещерное нутро, больше не нужен был голос. Чужой, настырный, пронзительный звук вел лучше любого факела. Сперва Иефе показалось, что где-то далеко кричит чайка, кричит тоскливо и тонко, – она даже удивилась, откуда взяться чайке в пещере, а потом звук стал понятней. Иефа сжала кулаки и вся подобралась: в чернильной тьме коридоров отчаянно вскрикивала женщина. Еще через минуту ее услышал Зверь и обеспокоенно бросился полуэльфке под ноги, предупреждая.

Нет, Иефа не собиралась лезть на рожон и глупо геройствовать. Она замедлила шаг и прижалась к холодной стене, сливаясь с камнем. Женщина кричала все ближе, к ее голосу присоединилось хриплое невнятное бормотание, смех и звонкие вспышки пощечин. Полуэльфка не сомневалась, что это были именно пощечины – после каждого удара женщина захлебывалась криком и на несколько мгновений замолкала.

Иефа медленно пошла вперед, стараясь не отделяться от стены. В коридоре посветлело – кое-где на стенах начали появляться редкие держаки с немилосердно чадящими факелами. Зверь отстал, прячась в тени подземных углов и изгибов. Стало труднее дышать, прохладный спокойный запах влажного камня сменила неудобоваримая смесь: пахло дымом, подгорелой стряпней и немытым телом, из боковых проходов ощутимо разило нужником.